Музейный комплекс

КАИНСКИЙ ПАС (ФОРПОСТ): ИСТОРИЯ, ЛОКАЛИЗАЦИЯ И ПЛАНИГРАФИЯ

  В наши дни чрезвычайно велик интерес к Сибири, к ее природным богатствам, истории и культуре. Освоение этого края сыграло важную роль в истории Русского государства и отразилось на развитии всех сторон жизни сибирских народов. С приходом в Сибирь русских богатейшая культура коренных народов, имеющая древние истоки, не исчезла, а продолжала развиваться. Именно с тех пор начался важнейший исторический процесс, в ходе которого за сравнительно короткий срок русская культура, обогащенная культурой сибирских народов, быстро распространилась от Урала до Тихого океана…
  …это они, известные и неизвестные землепроходцы… крестьяне, мастера на все руки… строили переправы, рубили остроги и города…

Сибирские остроги ХVII – ХVIII вв.

  …На протяжении нескольких последних тысячелетий Барабинская лесостепь с прилегающими Приобьем и Прииртышьем была ареной зарождения, развития, угасания и трансфор­мации человеческих сообществ. Историю этой территории можно разделить на три основных периода по критерию ведущей роли того или иного источника в реконструкции исторической действительности прошлого.
  Первый период охватывает время от появления в изучаемом регионе человека до прихода служилых людей Российского государства в конце XVIв. Этот этап реконструируется совре­менными исследователями практически исключительно на основе археологических источни­ков. Второй период заканчивается в середине 1750-х гг. Его изучение строится на интегра­ции данных письменных, археологических и картографических источников. Начало третьего периода связано с массовым принудительным поселением в Барабе ссыльных крестьян и на­чалом инженерного обустройства Московско-Сибирского тракта, что существенно повлияло и на прилегающие территории. Многочисленные письменные и этнографические источники являются ведущими при изучении данного этапа. Исторические процессы, протекавшие в это время, достаточно подробно реконструированы в многочисленных публикациях Н.А. Минен­ко, А.Д. Колесникова, Ф.С. Кузнецовой (Кузьминой), Н.Г. Аполловой, Н.Ф. Емельянова и др.

Барабинская лесостепь.

Наименее изученным остается второй этап – период первоначального освоения территории Барабинской лесостепи Российским государством. Такое положение дел обусловлено несколькими факторами: во-первых, немногочисленные русские военные укрепления этого периода до сих пор не локализованы на местности и, следовательно, не могут быть изучены археологически, во-вторых, архивные материалы по этому периоду чрезвычайно фрагментарны и односторонни по своему содержанию, что не позволяет на их основе составить целостную картину истории региона, в-третьих, вне поля зрения исследователей остались высокоинфор­мативные письменные источники: путевые дневники Д.Г. Мессершмидта, С.Л. Владислави­ча-Рагузинского и И.Г. Гмелина. Среди последних особняком стоит картографическое насле­дие С.У. Ремезова, которое постоянно находится в поле зрения исследователей, но при этом его информационный потенциал до сих пор не исчерпан.

С. Л. Владиславич-Рагузинский:

  Савва Лукич Владиславич-Рагузинский родился 16 января 1669г. в Рагузе. В 1708г. поселился в Москве и поступил на службу. В 1725г. возглавил посольство Петра I в Китай. Умер 17 июня 1737г. в Санкт-Петербургской губернии.
  По пути в Китай проследовал по отрезку Московско-Сибирского тракта между г.Тарой и г.Томском 19 февраля – 4 марта 1726г. Описание пути через Барабу нашло отражение в путевом дневнике посольства [Русско-китайские…, 1990, с. 193–195].
  …Посольство к китайскому императору под руководством С.Л. Владиславича-Рагузинского преодолело путь от г. Тары до г. Томска в конце февраля – начале марта 1726г.

Иоганн Георг Гмелин:

Иоганн Георг Гмелин (нем. Johann Georg Gmelin) родился 10 августа 1709г. в Тюбингене. В 1725г. окончил медицинский факультут Тюбингенского университета. В 1727г. переехал в Санкт-Петербург. Сотрудник Второй Камчатсткой экспедици (1733–1743 гг.). В 1747 г. уехал в Тюбинген. С 1751 по 1755 год в Геттингене были опубликованы путевые дневники И.Г. Гмелина в четырех томах, которые с тех пор не переиздавались и на русский язык в полном объеме не переводились. Умер 20 мая 1755г. в Тюбингене.
  …2 июня 1741г. И.Г. Гмелин выехал из г.Томска. Преодолев междуречье Томи и Оби, он достиг Чаусского острога, откуда направился через Барабинскую степь в г.Тару, в которую прибыл 1 июля 1741г. В путевом дневнике нашли отражение маршрут передвижения, обстоятельства, связанные с перемещением по Сибири и наблюдения за бытом русского и аборигенного населения. Так как путешествие происходило в середине лета, оно хорошо дополняет путевой дневник экспедиции Д. Г. Мессершмидта, который совершил аналогичную поездку в противоположном направлении в марте 1721г.
  Сочинение И. Г. Гмелина не публиковалось на русском языке (перевод его части, касающейся пути из г. Томска в г. Тару сделан Гороховым С.В., к.и.н.).

Даниэль Готлиб Мессершмидт:

  Даниэль Готлиб Мессершмидт (нем. Daniel Gottlieb Messerschmidt) родился 16 сентября 1685г. в г.Данциге (Гданьск, Польша), умер 25 марта 1735г. в г.Санкт-Петербурге – немецкий медик и ботаник на русской службе, «один из сподвижников Петра 1 по исследованию России», руководитель первой научной экспедиции в Сибирь. По заключенному с ним контракту Мессершмидт был обязан ехать в Сибирь для занятий ее географией, «натуральной историей», медициной, лекарственными растениями, заразными болезнями, памятниками, древностями, описанием народов и «вообще всем достопримечательным»… Выехав из Петербурга в 1719г., он вернулся из своего путешествия назад только через 8 лет…

Результаты исследований и обсуждение:

  Сведения о событиях, предшествовавших основанию Каинского форпоста, содержатся в работе академика И.П. Фалька, который, побывав в Каинске, сообщал, что пас был перенесен на р. Омь с оз. Тандово в 1722г. [1824. С. 430]. Это крупное озеро, расположенное в 36 км на юго-запад от Каинска, в Барабинском районе Новосибирской области (рис. 1, 1, 2). Время основания паса – 1722г. – не вызывает возражений и у других исследователей [Историческiя сведенiя…, 1886. С. 23; Андрiевичъ, 1889. С. 83; Россiя…, 1907; Резун, Васильевский, 1989. С. 142; Бурматов, 2009. С. 219].

Рис. 1. Расположение Каинского паса:
1 – Новосибирская область на карте России;
2 – остроги, пасы и слободы на территории
Новосибирской области;
3 – топографическая ситуация в районе размещения Каинского паса;
4 – варианты расположения Каинского паса по данным различных исследователей

  Слово «пас» как название оборонительного сооружения употреблялось только в отношении трех барабинских укреплений (Усть-Тартасского, Каинского и Убинского). Впоследствии это обозначение было вытеснено более употребительным – «форпост». Другие оборонительные сооружения в Сибири и на Дальнем Востоке с таким название нам неизвестны. Слово «пас» уже с середины XVIIIв. привлекало внимание исследователей, которые пытались дать ему объяснение. В книге «Историческiя сведенiя о заселенiи и географическiй об-зоръ Томской губернiи» присутствует топоним «Каинской-Носъ» в качестве названия поселения, основанного в 1722г. В данном случае имеет место народное переосмысление неясного термина «пас», который превратился в созвучное слово «нос» и составил с прилагательным «каинский» имя собственное «Каинской-Носъ», о чем свидетельствует написание слова «Нос» с прописной буквы и всего слова через дефис [Историческiя сведенiя…, 1886. С. 23].
  В.В. Радлов назвал Каинский пас «Каинским проходом» [Сибирскiя древности…, 1894. С. 106]. Такое на первый взгляд странное название объясняется просто: В.В. Радлов, будучи этническим немцем и природным носителем немецкого языка, просто перевел слово пас («Paß» у И.Г. Гмелина [Gmelin, 1752b. S. 113]) на русский язык. В современном немецком языке «Paß» означает «горный проход», «теснина», «дефиле», т. е. узкие проходы в естественных преградах или в труднопроходимой местности, которые могут быть использованы для передвижения своих войск или, наоборот, для воспрепятствования передвижения по ним войск противника. И.Г. Гмелин полагает: «Лежащие бревна барабинских пасов придают им вид крепости, а совсем простой способ строительства – образ острога. Вследствие этого им дали особое название». Он, также будучи носителем немецкого языка, сумел в слове «пас» разглядеть его немецкие корни: «…это название (пас. – С. Г.) присвоено потому, что это место должны проезжать, когда следуют через Барабу» (Здесь и далее перевод наш) [Gmelin, 1752b. S. 113]. А.П. Корчагин полагал, что «первая половина XVIIIв. и несколько последующих десяти-летий в Российском государстве характеризуются модой на все европейское, и форпосты на европейский манер назывались пасами (как на карте Гмелина)» [Корчагин, 2018б. С. 78].
  Разрешение проблемы этимологии термина «пас» позволило нам понять первоначальное назначение этих оборонительных сооружений, которое состояло в том, чтобы, находясь в таких точках местности, которые служат удобным проходом среди многочисленных болот, озер и речек, контролировать передвижение через Барабинскую степь. Этот функционал в большей мере соответствует теплому времени года, так как зимой, когда болота и озера замерзают, ограничения на передвижение, накладываемые местностью, перестают действовать.
  Относительно места расположения Каинского паса существует несколько мнений. А.А. Бурматов полагает, что он размещался недалеко от современного Куйбышева, т. е. за его пределами [2009. С. 219]. О.Н. Катионов и Ф.С. Кузнецова в качестве места расположения паса указывали левый берег Оми у устья р. Каинка, не уточняя, на каком берегу последней [1997. С. 48]. И.В. Ляликов на гипотетическом плане г. Каинска помещал пас у самого устья Каинки, на ее левом берегу (И.В. Ляликов ссылался на проектные материалы, которых нет в нашем распоряжении [Проект зон охраны..., 1995].) [2013. С. 87–88]. А. П. Корчагин, ссылаясь на И.Г. Гмелина, локализовал форпост в районе улицы Агафонова и Церковно-приходского центра католической церкви, т. е. на правом берегу Каинки [2018а; 2018б]. А.Л. Автушкова указала пас на пересечении улиц Агафонова и Плановой на левом берегу Каинки (рис. 1, 4) [2017. С. 113]. А.А. Бурматов полагал, что в 1744 г. Каинский пас уже был укрепленной слободой, перенесенной в 1772 г. на место нынешнего города [2009. С. 219]. Очевидно, автор считал, что первоначально пас располагался за пределами современного Куйбышева. Более точные сведения о переносе содержатся в «Полном географическом описании нашего Отечества», где сказано, что возникшая вокруг паса слобода в 1772 г. была перенесена на место нынешнего (по состоянию на 1907 г.) города [Россiя…, 1907. С. 452]. С тех пор Каинск (Куйбышев) существенно увеличил свою площадь, включив в нее и первоначальное место размещения форпоста. А. Якимовский в 1842г. сообщал: «…от реки Оми с западной до южной стороны левого берега Каинки, земляного вала, который от руки времени изглажен...» (Соответствующие сведения содержатся в архивном документе: [Краткое статистическое описание..., 1842]) (цит. по: [Гусаченко и др., 1995. С. 7]). По этому описанию сложно составить представление о месте размещения вала. Можно лишь предположить, что он отходил от левого берега Оми в западном направлении ниже устья Каинки, затем делал поворот на юг и шел до берега Каинки. Возможно, именно это сообщение подталкивало исследователей к локализации паса на берегу реки.
  По вопросу о планиграфии Каинского паса в литературе присутствуют существенные разночтения. Глава посольства в Китай С.Л. Владиславич-Рагузинский в 1725г., проезжая через Каинский пас, оставил о нем крайне лаконичное сообщение: «…острог маленькой рубленой четвероугольной» [Русско-китайские отношения…, 1990. С. 194]. А.Д. Колесников писал, что в 1749г. форпост был «обнесен надолбами, рогатками, палисадом и рвом» [1973. С. 94]. Источник этих сведений не ясен. Д.Я. Резун и Р.С. Васильевский сообщали, что в 1750г. пас представлял собой «четырехугольное поселение, обнесенное деревянным частоколом. Вокруг был опоясан надолбами, рогатками и рвом. На двух углах палисада были сооружены «“роскаты” для пушек» [1989. С. 172]. К сожалению, авторы не ссылаются на источник этих сведений. О.Н. Катионов и Ф.С. Кузнецова так описывали пас: «…в виде четырехугольной крепости из лежащих бревен; в южной и западной стенах находились башни с воротами. Крепость была ограждена глубоким рвом, заполненным водой и надолбами» [1997. С. 48]. Эти исследователи ссылались на путевой дневник И.Г. Гмелина, следовательно, описание относилось к июню 1741г. Однако смысл содержания текста дневника они передали недостаточно точно. Согласно плану, опубликованному И.В. Ляликовым, пас представлял собой правильный прямоугольник, расположенный длинной осью по линии юго-запад – северо-восток. По углам и посередине северо-западной и юго-восточной стен располагались, по-видимому, башни. Во внутреннем дворе острога показаны две группы строений. Автор назвал этот план гипотетическим [2013. С. 88].
  Как можно видеть, исследователи неоднократно обращались к путевому дневнику И.Г. Гмелина как источнику информации о Каинском пасе, однако он использован неполно, а некоторые сведения интерпретированы ошибочно. Между тем это наиболее информативный источник по локализации, архитектуре и планиграфии Каинского паса (форпоста), поэтому необходимо опубликовать полный его текст с соответствующим научным комментарием.
  Летом 1741г. И.Г. Гмелин проделал путь из Томска в Тару через Барабинскую степь. 21 июня он прибыл в Каинский пас. В его путевом дневнике содержатся следующие сведения:
  <…> 21 числа я выехал с восходом солнца <…> переехал через реку Каинка и примерно через двести саженей от нее около семи часов утра достиг Каинского паса, который получил название от упомянутой реки <…> Каинской пас расположен на западном берегу реки Омь, которая здесь течет с востока-юго-востока на запад-северо-запад и в этом месте пятнадцать саженей в ширину. Рядом с пасом выше по течению она течет с востока-северо-востока на запад-юго-запад и на углу этого поворота рядом с крепостью выше по течению впадает река Каинка, по-татарски Каинглу. Крепость четырехугольная длиной с юга на север тридцать девять саженей и шириной тридцать одна сажень из лежащих тонких березовых бревен. Однако большую часть стен составляли двенадцать казарм, которые то тут, то там были распределены по всем четырем стенам. Она имела две башни, которые снизу были снабжены воротами, одна на южной и одна на западной стороне. Вдоль северной стороны ближе к восточной расположен дом командующего, от которого несколько западнее выстроен амбар и пристроен цейхгауз. Из артиллерии, ружей и других боеприпасов в наличии имеется две металлические пушки, восемьдесят фунтовых и семьдесят девять полуфунтовых ядер, восемь пищалей (вид ружей), три пуда пороха, четыре пуда свинца. Вокруг крепости, за исключением стороны реки, проведен достаточно глубокий и длинный ров и вокруг него укреплено надолбами и рогатками. На южной стороне, где она соединяется с восточной, за пределами острога расположена баня. Под началом командующего этим местом состоит двести казаков, из которых пятьдесят отданы в Убинский пас. Слово пас в моих описаниях до сих пор не встречалось, кроме как при описании моего путешествия через Барабу. Я думаю, что это название присвоено, потому что это место должны проезжать, когда следуют через Барабу. Они планировались для безопасности от разбойничьих казаков из Казачьей орды, чтобы не только весь путь охранять от этих шельм, но и все деревни, которые расположены на западной стороне Оби застраховать от нападения. Это также вид укрепления. Острог состоит из стоячих бревен и иногда снабжен башнями для стрельбы. Крепость состоит из лежащих бревен, чаще всего в два ряда, и снабжена башнями для стрельбы, иногда также бастионами, равелинами и тому подобным. Лежащие бревна барабинских пасов придают им вид крепости, а совсем простой способ строительства – образ острога. Вследствие этого им дали особое название. Я предполагаю, что если бы в Барабе имелся хороший строевой лес, то тут исключительно остроги были бы построены. Этого было бы достаточно на продолжительное время против разных нападающих, как то Казачья орда. При нехватке хорошего строевого леса они должны строить из лежащих березовых бревен <…> Если до сих пор мне встречалось мало древесины, то здесь ее было почти в избытке. Однако это не что иное, как березовый лес, на который жители к тому же еще и жалуются, что несмотря на то, что древесина при этом тверже, чем у березы в других местах, но гниет она быстро и качество кроме того не соответствует ее породе. Срубили ли они его в неподходящее время, я не могу определить по опыту» (Текст намеренно не был подвергнут литературной обработке, чтобы максимально точно передать содержание) [Gmelin, 1752b. S. 111–114].
  Из текста И.Г. Гмелина мы можем почерпнуть ценные сведения о месте расположения Каинского паса: 1) в 200 саженях (432 м) от переезда через р. Каинка при движении с востока на запад; 2) на западном берегу Оми в месте, где река течет в направлении с востока-юго-востока на запад-северо-запад; 3) от паса выше по течению в Омь впадает Каинка; 4) со стороны реки рва нет, это указывает на то, что форпост располагался близко к берегу. Совокупность всех этих признаков указывает на участок улицы Агафонова на отрезке между улицами Копьева и Сарайной как на первоначальное место расположения Каинского паса. В настоящее время эта территория плотно застроена частными домами и перекрыта дорожным полотном названных улиц (рис. 1, 3, 4). Вполне вероятно, что жители домов в этом районе при проведении хозяйственных работ на приусадебных участках могли находить архитектурные и другие материальные остатки форпоста. Возможно, таковые могут быть найдены и под берегом Оми в этом месте.
  Путевой дневник И.Г. Гмелина содержит также ценные сведения об архитектуре и планиграфии Каинского паса (рис. 2). Согласно ему, протяженность восточной и западной оборонительных стен составляла 84 м, южной и северной – 67 м. Площадь внутреннего двора – 5,6 тыс. кв. м. Стены имели заплотную конструкцию из тонких березовых бревен. В южной и западной стенах находились проездные башни. Так как в пасе имелось две пушки, то они, скорее всего, размещались именно в башнях, конструкция которых должна быть адаптирована для этого. У восточной части северной стены размещался дом командующего, западнее от него, также у северной стены, – амбар и пристроенный к нему цейхгауз. По периметру внутреннего двора паса размещалось 12 казарм, стены которых служили одновременно и стенами паса.

Рис. 2. Планиграфия Каинского паса в 1741г. (по И. Г. Гмелину):

1–12 – казармы;
13 – цейхгауз; 14 – амбар;
 15 – дом командующего;
16, 17 – проездная башня;
 18 – баня

 В рамках реконструкции планиграфии форпоста важно определить примерные размеры этих строений. Так, например, в острожке, который предшествовал Красноярскому острогу, было «на десяток (казаков. – С. Г.) по избенку» [Бахрушин, 1959. С. 100; Царев В. И., Царев В. В., 2019. С. 266]. Согласно данным И.Г. Гмелина, в Саянском остроге в 1739г. числилось 50 казаков [Gmelin, 1752a. S. 295], а казарм было пять [Паллас, 1788. С. 542]. Из этих двух примеров следует, что одна казарма строилась на 10 человек. Номинальная численность гарнизона Каинского паса составляла 150 казаков, а, согласно данным И.Г. Гмелина, казарм было 12, т. е. в среднем 12 человек на одну казарму, что почти соответствует приведенным данным по Красноярскому и Саянскому острогам. С проблемой определения площади казарм мы уже сталкивались при реконструкции планиграфии Убинского паса. В нашей реконструкции Убинского форпоста мы заложили максимально возможную (сообразно с планировкой внутреннего двора паса) площадь казарм, которая составляла около 520 кв. м: на одного годовальщика (всего 50 чел.) приходилось около 10 кв. м площади [Горохов, 2020]. Учитывая, что этот форпост был возведен одновременно с Каинским, подчинялся ему и выполнял те же самые функции, можно принять расчетную площадь казарм на одного человека и для казарм Каинского паса. Таким образом, общая площадь казарм составляла около 1 500 кв. м, площадь одной казармы – около 125 кв. м. Так как в казармах размещались печи, спальные места и хранилось имущество годовальщиков, можно заключить, что гарнизон жил в очень стесненных условиях.
  В дневнике указано, что у юго-восточного угла, за пределами стен форпоста, вдоль южной стены размещалась баня. Точно такое же расположение бани по отношению к пасу и реке зафиксировано И.Г. Гмелиным в Усть-Тартасском форпосте [Gmelin, 1752b. S. 122–123].
  С северной, западной и южной сторон пас был обведен глубоким рвом. С восточной стороны, вероятно, из-за близости реки рва не было. В таком случае северный и южный рвы могли упираться в обрывистый в этом месте берег Оми, хотя И.Г. Гмелин об этом не сообщает. С внешней стороны рва располагались надолбы и рогатки.
  Таким образом, несмотря на то, что путевой дневник И.Г. Гмелина как источник по локализации Каинского форпоста на местности и реконструкции его архитектуры и планиграфии был уже достаточно давно замечен и оценен исследователями, его информационные возможности использованы не в полной мере. Наш анализ этого текста показал, что данный источник является основным по ранней истории Каинского паса. Без его тщательной проработки в сочетании с полевыми археологическими исследованиями, по крайней мере, разведочного характера, первые десятилетия бытования этого оборонительного сооружения, как и ряда других в Сибири, могут быть реконструированы лишь гипотетически.

 Рекомендуемый библиографический список по теме:

1. Автушкова А. Л. Русские остроги и форпосты на территории современной Новосибирской области в описании Иоганна Готлиба Гмелина // Культура русских в археологических исследованиях. Омск: Наука, 2017. С. 110–114.
2. Андрiевичъ В. К. История Сибири. СПб.: Тип. В. В. Комарова, 1889. Ч. 2: Перiодъ съ 1660 года до воцаренiя Императрицы Елисаветы Петровны. 509 с.
3. Бахрушин С. В. Научные труды. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 4: Очерки по истории Крас-ноярского уезда в XVII в. Сибирь и Средняя Азия в XVI–XVII вв. 264 с.
4. Бурматов А. А. Куйбышев // Историческая энциклопедия Сибири. К–Р. Новосибирск: ИД «Историческое наследие Сибири», 2009. С. 219–220.
5. Горохов С. В. Убинский пас: месторасположение и планиграфия // Гуманитарные науки в Сибири. 2020. № 1. С. 35–40.
6. Гусаченко В. Л., Матвеева Л. Л., Тимяшовская Л. В. Каинск исторический. Новосибирск: [Б. и.], 1995. 79 с.
7. Историческя сведенiя о заселенiи и географическiй обзоръ Томской губернiи. Томскъ: Тип. Сибирскаго Вестника, 1886. 35 с.
8. Катионов О. Н., Кузнецова Ф. С. Московский тракт и его эксплуатация на территории Но-восибирской области // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской области. Новосибирск: Изд-во СО РАН, ОИГГМ, 1997. С. 48–58.
9. Колесников А. Д. Русское население Западной Сибири в XVIII – начале XIX в. Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, Омское отд-ние, 1973. 440 с.
10. Корчагин А. П. Первые укрепленные пункты русских на территории современной Новоси-бирской области // Древние и традиционные культуры Сибири и Дальнего Востока: про-блемы, гипотезы, факты. Омск: Издатель-Полиграфист, 2018а. С. 163–164.
11. Корчагин А. П. Остроги и форпосты Барабы и Новосибирского Приобья на картах середины XVIII в. // МНСК-2018: Археология. Новосибирск, 2018б. С. 77–78.
12. Ляликов И. В. Градостроительство малых городов юга Западной Сибири в XVIII – второй половине XIX века // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2013. № 2. С. 87–94.
13. Паллас П. С. Путешествie по разнымъ провинцiямъ Российского государства. СПб.: Имп. Академiя наукъ, 1788. Ч. 3.:Половина перьвая. 1772 и 1773 годовъ. 655 с.
14. Резун Д. Я., Васильевский Р. С. Летопись сибирских городов. Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1989. 304 с.
15. Россiя. Полное географическое описанiе нашего Отечества. СПб.: Изд. А. Ф. Деврiена, 1907. Т. 16: Западная Сибирь. 610 с.
16. Русско-китайские отношения в XVIII веке. Материалы и документы. М.: Гл. ред. вост. лит., 1990. Т. 2 (1725–1727). 668 с.
17. Сибирскiя древности. СПб.: Тип. Имп. Академiи наукъ, 1894. Т. 1, вып. 3. 178 с.
18. Фальк И. П. Полное собранiе ученыхъ путешествiй по Россiи, издаваемое Императорскою Академiею Наукъ, по предложенiю ея президента. СПб.: при Императорской Академiи Наукъ, 1824. Т. 6: Записки Путешествiя Академика Фалька. 560 с.
19. Царев В. И., Царев В. В. Первоисточники о формировании Красноярска в XVII веке // Балан-динские чтения. Новосибирск: Изд-во НГУАДИ, 2019. Т. 14. С. 265–272. DOI 10.24411/ 9999-001A-2019-10090
20. melin J. G. Reise durch Sibirien, von dem Jahr 1738 bis zu Ende 1740. Göttingen, Verlegts Ab-ram Vandenhoecks seel. Wittwe, 1752a, 584 S.
21. Gmelin J. G. Reise durch Sibirien, von dem Jahr 1740 bis 1743. Göttingen, Verlegts Abram Vandenhoecks seel. Wittwe, 1752b, 700 S.
22. Краткое статистическое описание Томской губернии окружного города Каинска, составленное штатным смотрителем Уездного училища коллежским асессором А. Якимовским за 1842 г. // Музейный комплекс г. Куйбышева Новосибирской области. МККНО НВФ – 7217.
23. Проект зон охраны историко-культурного наследия исторического центра города Куйбышева Новосибирской области. Новосибирск: Изд-во Администрации Новосибирской области, 1995. Т. 1.

(Текст представляет материалы исследований Горохова Сергея Валерьевича, археолога, кандидата исторических наук (2012г.), специалиста в области архитектуры деревянных оборонительных сооружений периода освоения Сибири и Дальнего Востока Российским государством, путей сообщения, христианского погребального обряда и ставрографии, русской нумизматики в Сибири, истории и историографии русской археологии в Сибири и на Дальнем Востоке (НГУ))

Подбор материала – Гайер И.Н.,
начальник научно-просветительного отдела

 

• Назад
• Вперед