Несчастью верная сестра

Несчастью верная сестра
(женам декабристов посвящается)

Слава страны, вас произрастившей!
Слава мужей, удостоившихся такой
безграничной любви и такой   пре-
данности таких чудных, идеальных
жен. Вы стали поистине образцом
самоотвержения, мужества, твердости,
при всей вашей юности, нежности и
слабости вашего пола….

Декабрист А.П.Беляев.

  После восстания в Петербурге 14 декабря 1825 года  правительство жестоко расправилось с декабристами. Пятеро руководителей и наиболее активных членов тайного общества: П.И.Пестель, К.Ф. Рылеев, С.И Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин и П.Г. Каховский были приговорены к смертной казни через повешение. Остальных приговорили к разным срокам каторжных работ с последующим поселением в Сибири, к ссылке рядовыми в действующую армию на Кавказ и в другие районы страны.
  Сибирскую ссылку своих  мужей  разделили некоторые из жен декабристов.  Вот имена женщин, последовавших за своими мужьями  в Сибирь: Прасковья Егоровна Анненкова (Полина Гебль), Мария Николаевна Волконская, Александра Ивановна Давыдова, Александра Григорьевна Муравьева,  Елизавета Петровна Ентальцева, Камилла Петровна Ивашева, Александра  Григорьевна Муравьева,  Елизавета Петровна Нарышкина, Анна Васильевна Розен, Екатерина Ивановна Трубецкая, Наталья Дмитриевна Фонвизина, Мария Казимировна Юшневская.

  Они были верны клятве, которую давали у алтаря  во время венчания: быть вместе в горе и радости, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит их.  Они были разные по своему социальному положению и по возрасту, по характеру и по уровню образования. Но их объединяло одно: они пожертвовали всем ради того, чтобы  быть рядом с мужьями в годы испытаний…
  Первой из жен декабристов поехала в Сибирь Екатерина Ивановна Трубецкая. Уже в июле 1826 года, на следующий день после отправки Трубецкого, в числе первых восьми осужденных декабристов, она едет за ним. Спустя пять месяцев, в декабре, через Москву следует за мужем в Сибирь вторая из женщин – Мария Николаевна Волконская, оставив на попечение родителей годовалого сына Николеньку. В Чите Мария Николаевна получила известие о его смерти.
  В противоположность Марии Николаевне Волконской, все родные  которой были против ее отъезда в Сибирь, Александра Григорьевна Муравьева встретила у родных всяческую поддержку. Она оставляла на руках  родных своих малолетних детей - двух дочерей и сына.
  Направляясь в Сибирь, Муравьева остановилась у родителей, снимавших в Москве дом у матери Ивана Сергеевича Тургенева - Варвары Петровны. Здесь  навестил ее в начале января 1827 года Пушкин, чтобы отдать друзьям - декабристам стихотворение «Во глубине сибирских руд…», которое не успел передать с Волконской. Передал он с ней и свое послание  «И.И.Пущину».
  Вяземский писал из Москвы  А.И.Тургеневу: «На днях мы видели здесь проезжающих далее Муравьеву - Чернышеву и Волконскую-Раевскую. Что за трогательное и возвышенное обречение. Спасибо женщинам: они дадут несколько прекрасных строк нашей истории. В них точно была видна не экзальтация фанатизма, которая не думает о славе, а увлекается, поглощается одним чувством, тихим, но всеобъемлющим, все одолевающим».
  Некоторые близкие и любимые по разным причинам не сумели разделить с мужьями весь их долгий путь изгнания, но они всю свою жизнь отдали детям, сумели воспитать их в духе уважения к делам отцов и их товарищей. Например, Анастасия Васильевна Якушкина - жена Ивана Дмитриевича Якушкина.
  До приезда женщин, декабристы жили на скудный тюремный паек. Жены сумели наладить хорошее питание.
  «… - писал декабрист А.П.Беляев…– Чего не приносили нам от этих чудных добрых существ! Чего должно было им стоить это наше прокормление! Каких хлопот и забот требовало оно от них лично, потому что это была дикая пустыня…    Как они это делали? Где брали все то, что нам присылали? Откуда могли они доставать такие огромные количества провизии, которые нужны были, чтобы удовлетворить такую артель; себе они отказывали во всем…».

  Екатерина Ивановна Трубецкая (1800-1854) - первая из жен декабристов обратилась к Николаю  I с просьбой разрешить ей последовать за мужем. Ее отец, французский эмигрант граф  И.С.Лаваль, член Главного правления училищ, позднее – управляющий  3-ей экспедицией особой канцелярии Министерства иностранных дел. Мать  - из очень богатой семьи. Екатерина получила прекрасное образование, подолгу жила в Европе. В их сохранившемся до наших дней роскошном особняке на Английской набережной, собиралось избранное петербургское общество.
  В их доме устраивались великолепные балы, дипломатические приемы, ставились спектакли, проводились литературные и музыкальные вечера с участием известных артистов, изысканные обеды до 600 человек. Здесь пребывал весь петербургский свет во главе с императором Александром 1, здесь читали свои сочинения Карамзин, Жуковский, Грибоедов, Вяземский, Пушкин.
  Отказавшись от всех привилегий, княгиня первая из жен декабристов добилась разрешения быть рядом с мужем. «Я, право, чувствую, что не смогу жить без тебя. Я все готова снести с тобою, не буду жалеть ни о чем, когда буду с тобой вместе. Меня будущее не страшит, спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе и все минуты жизни своей тебе посвящать. Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих…  Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою»  (Из письма Екатерины Трубецкой мужу в Петропавловскую крепость,  декабрь 1825 г.).
  Из воспоминаний Е.П.Оболенского: «Прибытие этих двух высоких женщин, русских по сердцу, высоких по характеру, благодетельно подействовало на нас всех; с их прибытием у нас составилась семья. Общие чувства обратились к ним, и их первою заботою были мы же. С их прибытием и связь наша с родными и близкими сердцу получила то начало, которое потом уже не прекращалось, по их родственной почтительности доставлять родным те известия, которые могли их утешить при совершенной неизвестности о нашей участи. Но как исчислять все то, чем мы обязаны в продолжение стольких лет, которые ими были посвящены попечению о своих мужьях, а вместе с ними и об нас? Как не вспомнить и импровизированные блюда, которые приносились нам в нашу казарму Благодатского рудника - плоды трудов княгинь  Трубецкой и Волконской, в которых их теоретическое знание кухонного искусства было подчинено совершенному неведению применения теории к практике. Но мы были в восторге, и нам все казалось таким вкусным, что едва ли хлеб, недопеченный княгиней Трубецкой, не показался бы нам вкуснее лучшего произведения первого петербургского булочника».
  С первых дней пребывания за Байкалом Е.И.Трубецкая,  вместе с другими женщинами,  стала делать все возможное, чтобы поддержать декабристов морально, оградить узников  от  жестокости тюремного начальства, устроить их быт.  Женщины сумели наладить постоянную переписку декабристов с родственниками. Они  писали их родным, сообщали о жизни, о нуждах, о состоянии здоровья.
  «Как бы ни было, не уменьшая достоинств других наших жен, разделивших заточение и изгнание мужей, должен сказать положительно, что княгиня Трубецкая первая проложила путь, не только дальний, неизвестный, но и весьма трудный, потому что от правительства дано было повеление отклонить ее всячески от намерения соединиться с мужем»

А.Е Розен, декабрист.           

  После отбытия срока каторги Трубецкой вышел на поселение в маленькое бурятское село Оек Иркутской губернии. Там С.П.Трубецкой начал заниматься сельским хозяйством, а Екатерина Ивановна воспитывала детей. обучала их грамоте, языкам, музыке. В 1845 году семье Трубецких разрешили поселиться в Иркутске. Екатерина Ивановна, несмотря на заботы о многочисленной семье, много занималась благотворительностью. Она помогала не только товарищам по ссылке - декабристам, но и беднякам Иркутска и окрестных деревень. Их дом был широко известен у местных жителей как приют для  странников, больных и бедняков. Будучи глубоко верующим человеком, Екатерина Ивановна помогала православным храмам Иркутска и его окрестностей.
  Она была радушной хозяйкой, в ее доме  часто собиралась молодежь Иркутска, молодые чиновники, сам губернатор Н.Н.Муравьев с супругой. Но самыми частыми гостями были друзья.
  14 октября 1854 года на 54 году жизни неожиданно скончалась Е.И.Трубецкая, не дожив всего несколько лет до амнистии. Последний свой приют Екатерина Ивановна обрела в ограде Знаменского монастыря, где уже покоилось трое ее детей. Ее могила и могила ее детей является одной из памятных мест Иркутска.
  «Когда Трубецкой  уезжал,- рассказывал иркутянин Волков,- провожало его много народу. В Знаменском монастыре, где погребены его жена Екатерина Ивановна и дети, Трубецкой остановился, чтобы навсегда проститься с дорогой для него могилой. Лишившийся чувств Трубецкой был посажен в возок и отбыл навсегда из Сибири, напутствуемый благими пожеланиями провожающих».

  Мария Николаевна  Волконская (1805-1863) – правнучка академика М.В.Ломоносова, дочь знаменитого генерала Н.Н.Раевского – героя Отечественной войны 1812 года,  подвиг,  которого воспел в стихотворениях  «Певец во стане русских воинов» и «Бородинская годовщина» В.А.Жуковский. Много прекрасных поэтических строк посвятил Марии Николаевне А.С.Пушкин.
  В 1825 году восемнадцатилетняя Мария Николаевна Раевская становится женой князя Сергея Волконского, участника 58 крупных сражений, генерала - майора  в 24 года,  награжденного многими отечественными и иностранными орденами и золотой шпагой за храбрость.
  После восстания 14 декабря 1825 г. князь  С.Г.Волконский был осужден по первому разряду (смертная казнь отсечением головы). По указу императора Николая I мера наказания была изменена на 20 лет каторги и последующим поселением в Сибири. Мария Николаевна последовала в Сибирь против воли своей семьи и была рядом со своим супругом в годы каторги и поселения. Первенец Волконских  - Николенька родился в 1826 году за три дня до ареста отца. Младенец был оставлен Марией Николаевной по требованию  царя  и умер в возрасте двух лет.
  У поэта А.В.Веневитинова есть запись от 27 декабря 1826 года:
  «Вчера провел я вечер, незабвенный для меня. Я видел во второй раз и еще более узнал несчастную княгиню Марию Волконскую. Коей муж сослан в Сибирь и которая 6 января сама отправляется в путь за ним вместе с Муравьевой… Третьего дня ей минуло двадцать лет; но так рано обреченная жертва кручины, эта интересная и вместе могучая женщина - больше своего несчастья. Она его преодолела, выплакала; источник слез уже иссох в ней. Она уже уверилась в своей судьбе и, решившись всегда носить ужасное бремя горести на сердце, по-видимому, успокоилась».
  Мария Николаевна и другие женщины, следовавшие за своими мужьями, прошли все: и жуткую  дорогу до Иркутска, и унизительные требования отречься от всего самого святого, и жестокие бумаги, которые пришлось подписать.
  Мария Николаевна Волконская и Екатерина Ивановна Трубецкая  стали центром небольшого, но сплоченного высокой дружбой кружка декабристских жен.
  Тепло и восторженно отзывались декабристы в своих воспоминаниях о последовавших за мужьями на каторгу женах.  Декабрист А.Е.Розен писал:
  «Во время нахождения нашего на каторжной работе несколько наших товарищей были совершенно забыты и покинуты родными:  может быть таков был бы жребий многих, если  бы наши дамы не приехали к мужьям своим, не переписывались бы с нашими родными и письмами своими, и влиянием, и родством не поддерживали бы  памятование о многих. Они были нашими ангелами - хранителями и в самом месте заточения: для всех нужд открыты были их кошельки; для больных просили они устроить больницу…
  Мы даже изустно не могли благодарить наших благодетельниц оттого, что только издали и изредка видели их сквозь щели частокола, или когда они проходили мимо наших работ, или прогуливались по гористым окрестностям…».
  Отдавая должное всем женам декабристов, В.К.Кюхельбекер писал М.Н.Волконской: «Я убежден, что ни одна из них не посетует на меня за то, что я избрал Вас, княгиня, чтобы принести им свои уважения: все, что заключено достойного уважения и прекрасного в каждой из них, все это в наибольшей и чистейшей степени представлено Вами, нашим ангелом-хранителем и утешителем».

  Александра Григорьевна Муравьева(1804-1832) - декабристы называли Александру Муравьеву своим ангелом-хранителем. В ней было что-то поэтически-возвышенное, хотя и была она простодушна и необыкновенно естественна в отношениях с людьми.
  Александра Григорьевна была дочерью действительного тайного советника Григория Ивановича Чернышева и сестрой декабриста З.Г. Чернышева - жена Никиты Муравьева. Когда мужа арестовали, она  решила следовать за ним (в это время она ждала третьего ребенка). Разрешение на поездку в Сибирь Александра Григорьевна получила 26 октября 1826 г. Оставив у свекрови троих малолетних детей, выехала в Сибирь почти одновременно с Волконской.  Проездом в Москве виделась с Пушкиным, который передал ей свои стихи, адресованные декабристам: «Во глубине сибирских руд…» и послание к И.Пущину «Мой первый друг, мой друг бесценный…».
  Привезенное  ею пушкинское послание «Во  глубине сибирских руд…» глубоко тронуло декабристов. В многочисленных списках оно быстро распространялось среди них. И сразу же декабрист поэт А.И.Одоевский написал свой ответ Пушкину:
  Наш скорбный труд не пропадет:
  Из искры возгорится пламя…
  Она первая прибыла в Читу и сразу же  до приезда остальных жен начала  оказывать помощь осужденным. В Сибири у них родилось трое детей, но выжила только одна дочь.
  Умерла Александра Григорьевна в Петровском заводе, ей было всего 28 лет. Над ее могилой муж построил часовню, в которой, говорят, светилась неугасимая лампада еще  много лет после ее смерти.
  «…я встречал Александру Григорьевну в свете, потом видел ее за Байкалом,- вспоминал И.И.Пущин,- Тут она явилась мне существом, разрешающим великолепно новую трудную задачу. В делах любви и дружбы, она не знала невозможного: все было ей легко, а видеть ее была истинная отрада… Душа крепкая, любящая, поддерживала ее слабые силы. В ней было какое-то поэтическое возвышенное настроение, хотя во взаимоотношениях она была необыкновенно простодушна и естественна. Это составляло главную ее прелесть. Непринужденная веселость с доброй улыбкой на лице не покидала ее в самые тяжелые минуты первых годов нашего исключительного существования. Она всегда  умела успокоить и утешить – придавала бодрость другим. Для мужа была неусыпным ангелом-хранителем и даже нянькою».
  «Она всякий раз была счастлива, когда могла говорить о своих, вспоминал И.Д.Якушкин. - Часто она тосковала о своих  детях, оставшихся в Петербурге… Ее единственной отрадой была дочь, родившаяся в Чите,  Ноннушка, она не чаяла в ней души…Мужа своего она обожала. Один раз на мой вопрос, в шутку, кого она больше любит, мужа или бога, она мне отвечала, улыбаясь, что сам бог не взыщет за то, что она Никитушку любит более. И вместе с тем она была до крайней степени самоотверженна, когда необходимо было помочь кому-либо и облегчить чью-либо нужду или страдания…Она была воплощенная любовь, и каждый звук ее голоса был обворожителен».
  «Наша милая Александра Григорьевна, с добрейшим сердцем, юная, прекрасная лицом, гибкая станом, единственно белокурая из всех смуглых Чернышевых, разрывала жизнь свою созидающим чувством любви к присутствующему мужу и к отсутствующим детям.  Мужу своему показывала себя спокойною, даже радостною, чтобы не опечалить его, а наедине предавалась чувствам матери самой нежной». А.Е.Розен.
  Трудности и лишения не могли не сказаться на здоровье женщин. 22 ноября 1832 года в возрасте  двадцати восьми лет Александра Григорьевна умерла. Оставшийся с единственным уцелевшим в Сибири ребенком - дочерью Ноннушкой, тридцатишестилетний Никита Муравьев поседел за одну ночь. 

  Розен Анна Васильевна (1797 -1883) - дочь директора Царскосельского лицея В.Ф.Малиновского. Лицеисты с большим уважением и любовью относились к Малиновскому, ценя его ум и доброту. Анна получила хорошее образование, знала иностранные языки (английский и французский), много читала. С будущим мужем Андреем Евгеньевичем Розеном она познакомилась через своего брата Ивана – они оба были офицерами и участвовали в Итальянском походе. Брак Розенов был  счастливым. Андрей Евгеньевич не состоял в тайном обществе, но накануне восстания был приглашен на совещание к Рылееву и князю Оболенскому, которые просили его в день новой присяги императора привести на Сенатскую площадь войска. Во время восстания он не выполнил приказ усмирять восставших.  Арестовали его 22 декабря 1825 года и заключили в Петропавловскую крепость. Андрей Евгеньевич был приговорен к 10 годам каторжных работ. Позже срок сократили до 6 лет. Провожать мужа на каторгу Анна Васильевна пришла с сыном,  которому было 6 недель от роду. Она хотела немедленно ехать за мужем в Сибирь, но он сам попросил ее о том, чтобы она побыла с сыном. В 1830 году  Анна Васильевна приехала к мужу в Петровский завод, где у них родился сын Кондратий ( названный в честь Рылеева), а в 1832г. они уехали на поселение в Курган.  По пути из Читы в Курган у них родился третий сын. В Кургане Андрей Евгеньевич занялся сельским хозяйством и начал писать мемуары «Записки декабриста». Анна Васильевна воспитывала детей, занималась медициной, оказывала  посильную помощь нуждающимся жителям.
  В 1837 году группу декабристов отправили рядовыми в действующую армию на Кавказ. Отправился туда и А.Е.Розен с семьей. После амнистии семья Розена жила на Украине.  Андрей Евгеньевич занимался общественной работой.
  Почти  60 лет они были вместе и умерли с разницей в 4 месяца.
  «А.В.Розен …была отличная женщина, несколько методичная. Она оставалась с нами в Петровске всего год и уехала с мужем на поселение в Тобольскую губернию».  М.Н.Волконская.

  Юшневская Мария Казимировна (1790-1863) - из дворян.  В девичестве  Круликовская, жена  А.П. Юшневского, одного из руководителей Южного общества.  А.П.Юшневский был приговорен к 1 разряду на пожизненную каторгу. Несмотря  на то, что Мария Казимировна была женой генерала, после ареста мужа она оставалась совсем без средств. Ее поддержала  Екатерина Федоровна Муравьева - мать декабристов Никиты и Александра Муравьевых:
  «Я столько была счастлива в Москве, - писала Юшневская родственнику, - что никогда еще в моей жизни нигде меня столько не ласкали и не любили… Представь себе, что я без гроша приехала в Москву и нуждалась во всем, и в такое короткое время и с такими выгодами проводили меня из Москвы в такой путь!
  Я еду теперь в Сибирь, имея все, что мне нужно. Дала Катерина Федоровна коляску, за которую заплатила 300 (серебром) и которая сделана на заказ лучшим мастером в С.-Петербурге. Одним словом, она меня так проводила в дорогу, что если бы я была ее дочь любимая, она не могла бы больше входить во все подробности и во все мои надобности».
  В своем прошении следовать за мужем она пишет: «Для облегчения участи мужа моего повсюду последовать за ним хочу, для благополучия жизни моей мне больше теперь ничего не нужно, как только иметь счастье видеть его и разделить с ним все, что жестокая судьба предназначила… Прожив с ним 14 лет счастливейшей женой в свете, я хочу исполнить священный долг мой и разделить с ним его бедственное положение. По чувству и благодарности, какую я к нему имею, не только бы взяла охотно на себя все бедствия в мире и нищету, но охотно отдала бы жизнь мою, чтобы только облегчить участь его».
  Мария Казимировна прибыла в Сибирь только в 1830г., хотя прошение подала еще в 1826 г. Промедление было связано с тем, что с ней хотела ехать ее дочь от первого брака, но разрешение на это получено не было.
  В 1830-1839 годах жила с мужем в Петровском заводе, а затем на поселении в д. Кузьминская недалеко от Иркутска. Воспитывала приемных детей. В 1844г. внезапно умирает муж, но Юшневской не разрешено вернуться, она остается в Сибири еще на 11 лет. Вернулась она на родину вдовой и до самой смерти жила под полицейским надзором.

  Анненкова Прасковья Егоровна(1800- 1876) - В девичестве Жаннетта Полина Гебль. Родилась в Лотарингии, в замке Шампиньи (Франция). Ее отец был наполеоновским офицером, награжден орденом Почетного легиона. Она приехала в Москву в 1823 г. на работу в качестве модистки торговой фирмы «Дюманси». Магазин фирмы  часто посещала А.И.Анненкова, ее всегда сопровождал сын. Иван Анненков был блестящий офицер и красавец. Молодые люди сразу заметили друг друга. Анненков был единственным наследником громадного состояния,  и Полина понимала, что его мать не даст согласия на неравный брак. На предложение  Анненкова  обвенчаться тайно, Полина не дала согласия.
  19 декабря 1825 года Анненков был арестован и отправлен в крепость. Осужден по II разряду и приговорен к 20 годам каторжных работ (позднее срок сократили до 15 лет). Все это время Полина находилась в Москве, она была беременна. Полина знала о  событиях в Петербурге и сразу же после рождения дочери она едет в Петербург и ищет возможности встретиться с Анненковым (платит унтер-офицеру, чтобы он передал ему записку). Затем она снова возвращается в Москву к матери Анненкова и просит помочь сыну. А в это время Анненков, не получая никаких вестей от Полины, пытается покончить с собой.
  Оставив дочь у матери Анненкова, она отправляется в Сибирь. Приезд Полины был очень важен для И. Анненкова. «Без нее он бы совершенно погиб»,- писал декабрист И.Д.Якушкин.
  4 апреля 1828 года  в деревянной Михайло - Архангельской церкви Читы состоялось венчание Полины с Иваном Александровичем. Только на время венчания с жениха были  сняты кандалы.
  У них было 6 детей (всего у  Полины было 18 родов, но выжили только 6 детей).
  История любви Полины Гебль и Ивана Анненкова стала основой романа А.Дюма «Учитель фехтования», а режиссер В.Мотыль рассказал об их любви в кинофильме «Звезда пленительного счастья». Композитор Ю.А.Шапорин написал оперу «Декабристы», которая в первой редакции называлась «Полина Гебль».
  С утра до вечера Полина занималась хозяйством: сама готовила, ухаживала за огородом, учила жен декабристов готовить и вести хозяйство.
  С 1839 г. Анненкову было разрешено поступить на службу. В 1841г. они переезжают в Тобольск и живут там до амнистии (1856г.), а после амнистии – в Нижнем Новгороде, где их посетил А.Дюма и где они прожили остальные счастливые 20 лет своей жизни (жить в столицах им было запрещено).
  Полина  Анненкова диктовала дочери Ольге воспоминания о своей жизни. А Ольга Ивановна перевела их с французского и издала в 1888 году.
  Иван Александрович служил чиновником по особым поручениям при губернаторе, был членом комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, участвовал в подготовке реформ, работал в земстве, избирался в мировые судьи. Пять сроков подряд нижегородское дворянство избирало Анненкова своим предводителем. А Полина была избрана попечительницей нижегородского женского Мариинского училища.

  Ентальцева Александра Васильевна (1783-1858) - рано лишилась родителей. Ее муж А.В. Ентальцев - герой Отечественной войны 1812 года, он был членом Союза благоденствия, а затем Южного общества. Арестован и осужден на 1 год каторжных работ и на поселение в Сибири. Александра Васильевна приехала за мужем в Читинский острог в 1827 г. Она была самой старшей из жен декабристов, ей было 44 года. Жила в доме вместе с Трубецкой и Волконской. В 1828 году Ентальцева отправляют на поселение в город Березов Тобольской губернии. Жизнь их была сложной, материальной помощи не было. Из Березова их перевели в Ялуторовск. Еще в Березове, а после и в Ялуторовске на Ентальцева были сделаны ложные доносы, которые не подтвердились - все это подорвало его здоровье (у него стали появляться признаки психического заболевания)…. Все это время (4 года) Александра Васильевна ухаживала за мужем и была ему верна.  В 1845 году муж умер.  Еще 10 лет прожила она в Сибири и только после амнистии переехала в Москву. До конца дней  Александра Васильевна сохранила связь с декабристами.

  Нарышкина Елизавета Петровна (1802-1867) - была фрейлиной Императорского двора и женой декабриста М.М.Нарышкина. Елизавета Петровна из прославленного дворянского рода Коновницыных. Ее отец, Петр Петрович Коновницын, - герой войны 1812г. Он принимал участие в большинстве военных компаний, которые вела Россия в конце ХVIII - начале ХIХ века, участвовал в боях при Островне, Смоленске, Валутиной горе. Во время защиты Смоленска он был ранен, но до вечера не позволил сделать себе перевязку и одним из последних оставил город.
  Елизавета была старшим ребенком в семье и единственной дочерью. Два ее брата тоже были декабристами. В 1824 году Елизавета Петровна вышла замуж за полковника Тарутинского пехотного полка М.М.Нарышкина, богатого и знатного светского человека. Он был членом Союза благоденствия, затем Северного общества. Участвовал в подготовке восстания в Москве. Был арестован в начале 1826 года. Елизавета Петровна не знала о принадлежности мужа к тайным обществам и его арест был для нее ударом. М.М. Нарышкина осудили по IV разряду и приговорили к каторжным работам на 8 лет. У них не было детей (дочь умерла в младенчестве) и Елизавета Петровна решила последовать за мужем. В  письме к своей матери она написала, что поездка на каторгу к мужу необходима для ее счастья. Только тогда она обретает душевный покой. И мать благословила дочь на эту судьбу.
  Елизавета Петровна приезжает в Читу в мае 1827г., примерно в это же время туда прибывают А.В. Ентальцева, Н.Д. Фонвизина, А.И.Давыдова. Елизавета Петровна учиться вести хозяйство, ходит на свидание с мужем: официально они разрешены 2 раза в неделю, но щели в частоколе острога позволяли разговаривать чаще. По вечерам она писала десятки писем родственникам заключенных.
  А.Е.Розен: «От роду было ей 23 года; единственная дочь героя - отца и примерной матери, она в родном доме значила все, и все исполняли ее желания и прихоти. В первый раз увидел я ее на улице,  близ нашей работы,- в черном платье, с талией тонкой в обхват; лицо ее было слегка смуглое с выразительными умными глазами, головка повелительно поднята, походка легкая, грациозная».
  «Нарышкина была не так привлекательна, как Муравьева. Она казалась очень надменной и с первого раза производила неприятное впечатление, даже отталкивала от себя, но зато когда вы сближались с этой женщиной, невозможно было оторваться от нее, она приковывала всех к себе своей беспредельной добротою и необыкновенным благородством характера»,- писала в своих мемуарах П.Е.Анненкова.
  В 1832 г. Нарышкины уезжают на поселение в Курган. Здесь они покупают дом. М.М.Нарышкин занимается сельским хозяйством и содержит небольшой конный завод. Их дом становится культурным центром, здесь читаются и обсуждаются новые книги, звучит музыка и пение Елизаветы Петровны.
  «Семейство Нарышкиных было истинным благодетелем целого края. Оба они, и муж, и жена, помогали бедным, лечили и давали больным лекарства за свои деньги… Двор их по воскресеньям был обыкновенно полон народу, которому раздавали пищу, одежду, деньги»,- писал друг Нарышкиных, декабрист Н.И.Лорер, живший также в Кургане. Не имея своих детей, они взяли на воспитание девочку Ульяну.
  В 1837 году, путешествуя по Сибири, в Курган прибыл наследник престола, будущий император Александр П. Его сопровождал воспитатель - знаменитый русский поэт В.А.Жуковский. Жуковский посещает декабристов, среди которых много его бывших знакомых. Это А. Бригген, семьи Розенов и Нарышкиных. «В Кургане я видел Нарышкину (дочь нашего храброго Коновницына)… Она глубоко тронула своей тихостью и благородною простотой в несчастии», - вспоминал позже В.А.Жуковский.. Декабристы через Жуковского передают ходатайство о разрешении вернуться в Россию
  Наследник престола пишет письмо отцу, но Николай I отвечает: « Этим  господам путь в Россию лежит через Кавказ». Через два месяца из Петербурга был получен список шести декабристов, которым было приказано отправиться рядовыми на Кавказ, где велась война с горцами. В этом списке был и М.М.Нарышкин.
  Почти все население Кургана собралось в день отъезда декабристов в небольшом березовом лесу на краю города. В их честь был устроен торжественный обед.
  Елизавета Петровна отправляется за мужем на Кавказ. В 1844 году ему было дозволено оставить службу и безвыездно жить с женой в небольшом поместье в селе Высоком  Тульской губернии. Эти ограничения были сняты амнистией. 

  Фонвизина Наталья Дмитриевна - из дворянской  семьи. В девичестве Апухтина. Ее муж, генерал М.А.Фонвизин, был доставлен в Петропавловскую крепость в январе 1826г. с царским напутствием:  «Посадить, где лучше, но строго, и не давать видеться ни с кем».
  Отставной генерал- майор Фонвизин, член Северного общества декабристов, был осужден по IV разряду как виновный «в умысле на цареубийство согласием,  в 1817 г. изъявленным, в участии  в умысле бунта принятием в тайное общество членов». Местами поселения Фонвизиных были Енисейск, затем Красноярск, с 1838 г.- Тобольск.
  Наталья Дмитриевна в это время была беременна вторым ребенком, старшему сыну Дмитрию было 2 года. Она прибыла в Читу в 1827 г. «День для меня незабвенный – после горестной, продолжительной разлуки с другом моим Натальей я увидел ее и ожил душою; не помню, чтобы во все продолжение моей жизни я имел столь сладостные минуты, несмотря на то, что чувства наши были скованы присутствием постороннего человека. Господи! Благодарю тебя из глубины души моей!», - писал М.А Фонвизин. Характер Натальи Дмитриевны сравнивают с характером пушкинской Татьяны Лариной. Она была очень религиозна, вскоре склонила к вере и мужа. Именно это сблизило ее с Ф.М.Достоевским, с  которым у нее была переписка.
  В 1834 г. Фонвизины уезжают на поселение в Курган. В Сибири у Фонвизиных родилось двое детей, но оба умерли. Два старших сына умерли в 25 и 26 лет.  Фонвизины воспитывают приемных детей и помогают обездоленным людям.  В 1850 г. в Тобольске  Наталья Дмитриевна добилась свидания в тюрьме с Ф.М. Достоевским, М.В.Петрашевским и другими арестованными.
  В 1853 г. Фонвизины возвращаются на родину и живут в имении брата Марьино Бронницкого уезда Московской губернии  под строжайшим полицейским надзором. В 1854 г. Фонвизин умер.
  В 1856 г. Наталья Дмитриевна ездила в Тобольск, посещала Ялуторовск, где жил И.И.Пущин. В 1856 г.  Пущин был амнистирован и в мае 1857 г.  состоялся брак Пущина с Натальей Дмитриевной. 3 апреля 1859 года Пущин скончался и был похоронен вместе с Михаилом Александровичем Фонвизиным.
  Умерла Наталья Дмитриевна в Москве в 1869 г.
  «Наталья Дмитриевна (Фонвизина) была замечательного ума, образована, необыкновенно красноречива и в высшей степени духовно-религиозно развита. В ней так много было увлекательного, особенно когда она говорила, что перед ней невольно преклонялись все, кто только слушал ее. Она много читала, переводила. память у не была громадная… .Характера она была чрезвычайно твердого, решительного, энергичного, но вместе с тем необычайно веселого и проста в обращении, так что в ее присутствии никто не чувствовал стеснения».      

М.Д.Францева, воспитанница М.А. и Н.Д.Фонвизиных.

  Давыдова Александра Ивановна(1802-1895) - дочь губернского секретаря И.А.Потапова. Необыкновенно кроткая и милая, она была пленена раз и навсегда лейб-гусаром, весельчаком и остроумцем Василием Давыдовым. Усадьба Давыдовых в Каменке Киевской губернии была их родовым имением, с которым связаны имена многих декабристов, Пушкина, Раевского, генерала Орлова, Чайковского.
  Василий Львович  отставной полковник, участник Отечественной войны 1812 года, был членом тайного Южного общества. В его доме жила Александра, но обвенчались они только в 1825 г.,  когда у них родился пятый ребенок. Когда Василий Давыдов был осужден по I разряду и отправлен на каторгу, ей было всего 23 года и уже шестеро детей, но она приняла решение следовать за мужем в Сибирь.  Она понимала, что «невинная жена, следуя за мужем - преступником в Сибирь, должна оставаться там до конца».
  Разместив детей у родных, Александра Ивановна отправилась в путь. Она понимала, что ее весельчак муж нуждается в ней, т.к. вынесенный приговор сломил его. Позже он писал детям: « Без нее меня уже не было бы на свете. Ее безграничная любовь, ее беспримерная преданность, ее заботы обо мне, ее доброта, кротость, безропотность, с которою она несет свою полную лишений и трудов жизнь, дала мне силу все перетерпеть и не раз забывать ужас моего положения».
  Она прибыла в Читинский острог в марте 1828 г. В Чите и в Петровском заводе у них родилось еще четверо детей, а позже, на поселении в Красноярске, еще трое. Семья Давыдовых была одной из самых многодетных семей декабристов. Давыдов умер в октябре 1855 г. в Сибири, не дожив до амнистии. А Александра Ивановна после амнистии вернулась в Каменку. Там познакомился с ней П.И.Чайковский, который бывал в Каменке у своей сестры, бывшей замужем за сыном Давыдовых, Львом Васильевичем. Вот что писал П.И.Чайковский об Александре Ивановне: «Вся прелесть здешней жизни заключается в высоком нравственном достоинстве людей, живущих в Каменке, т.е. в семействе Давыдовых вообще. Глава этого семейства, старушка Александра Ивановна Давыдова, представляет одно из тех редких проявлений человеческого совершенства, которые приходится испытывать в столкновениях с людьми. Между прочим, это единственная оставшаяся в живых из тех жен декабристов,  которые последовали за мужьями в Сибирь. Она была и в Чите, и в Петровском заводе и всю остальную жизнь до 1856 года провела в различных местах  Сибири. Все, что она перенесла и вытерпела там в первые годы своего пребывания в разных местах заключения вместе с мужем, поистине ужасно. Но зато это уже слабеющая и близкая к концу старушка, доживающая последние дни среди семейства, которое глубоко чтит ее. Я питаю глубокую привязанность и уважение к этой почтенной личности».

  Ивашёва Камилла Петровна (1808-1839) - последняя из женщин в 1831 году, запоздавшая из-за  свирепствовавшей в Москве холеры, поехала в Сибирь к ротмистеру кавалергардского полка В.П.Ивашеву (Камилле Ле-Дантю было 23   года).
  Ее отец, Ле-Дантю, республиканец по убеждению, бежал от Наполеона сначала в Голландию, а затем в Россию - в Симбирск. Ее мать, Мари-Сесиль, поступила гувернанткой в семью помещика Ивашева. Так произошло знакомство Камиллы и В.П. Ивашова - будущего декабриста, кавалергардского офицера, художника и музыканта. Он состоял в тайных обществах: Союзе благоденствия и Южного общества. Был приговорен к 20 годам каторжных работ. Камилла решила соединить свою судьбу с ним именно в тот момент, когда он находился на каторге.  О своей любви к Ивашову Камилла призналась матери и та пишет письмо Ивашевым: « Я предлагаю Ивашевым приемную дочь с благородной, чистой и любящей душой. Я сумела бы даже от лучшего друга скрыть тайну дочери, если бы можно было заподозрить, что я добиваюсь положения или богатства. Но она хочет лишь разделить его оковы, утереть его слезы и, не краснея за дочерние чувства, я могла бы говорить о них нежнейшей из матерей, если бы знала о них раньше».
  О решении Камиллы приехать к нему в Сибирь Ивашев узнал в критический момент своей жизни: он готовился к побегу. Он был в отчаянии от тягот жизни каторжника. Камилла пишет императору письмо с просьбой разрешить ей выехать к Ивашеву, в письме есть такие слова: «Я люблю его почти с детства и, почувствовав со времени его несчастья, насколько его жизнь дорога для меня, дала обет разделить его горькую участь».
  В июне 1831 г. она выехала в Сибирь. Остановилась у Волконских и через неделю  состоялась свадьба с Василием Ивашевым.  В  декабре 1839 г.  Камилла  простудилась и умерла от преждевременных родов. В. Ивашев  писал: «В  ночь, предшествовавшую нашему горестному расставанию, болезнь, как будто, потеряла силу… голова ее стала свежее, что позволило ей принять с благоговением помощь религии, она дважды благословила детей, смогла проститься с окружающими ее огорченными друзьями,  сказать слово утешения каждому из слуг своих. Но прощание ее со мной  и матушкой!.... Мы не отходили от нее. Она сперва соединила наши руки, потом поцеловала каждого. Поочередно искала она нас глазами, брала наши руки. Я прижал ее руку к щеке, согревая ее своей рукой, и она усиливалась сохранить подольше эту позу. В последнем слове вылилась вся ее жизнь; она взяла меня за руку, полуоткрыла глаза и произнесла: « Бедный Базиль», и  слеза скатилась по ее щеке. Да, страшно бедный, страшно несчастный! Нет у меня больше моей подруги, бывшей утешением моих родителей в самые тяжелые времена, давшей мне восемь лет счастья, преданности, любви, и какой любви». Ей был  31 год.
  Ивашев пережил ее  на 1 год. Он скончался внезапно, его хоронили в день ее смерти. Могила Ивашевых в Туринске.
  «…Трудно выразить то, чем были для нас дамы, спутницы своих мужей; по справедливости их можно назвать сестрами милосердия, которые имели о нас попечение, как близкие родные, коих присутствие везде и всегда вливало в нас бодрость, душевную силу; а утешение, коим мы обязаны, словами изъяснить невозможно».                                                                           

Е.П.Оболенский, декабрист.  

Литература:

Марк  Сергеев. Своей судьбой гордимся мы.  Восточно-Сибирское книжное издательство,1977
А.Гессен. Во глубине сибирских руд. Западно-Сибирское книжное издательство, 1977
Г.В.Чагин. Декабристы в Москве. Москва,1987

Источники:

https://www.rosimperija.info/post/731                      

Лектор-экскурсовод Павлова Н.И.
Редактор электронных баз данных Карагодина О.В.