От Иртыша до Оби

  В первых кадрах фильма мы видим: письменный стол, рукописи Чехова, пенсне и револьвер. Это, на наш взгляд, интересная деталь. Дело в том, что в ящике письменного стола, а тем более в путешествиях, Антон Павлович держал при себе дорожный револьвер армейского образца.
  Итак, 21 апреля по старому стилю 1890 года молодой и красивый Антон Чехов на Ярославском вокзале.
  Он отправлялся на «край географии» – на Сахалин. …

……………………………………..

- Отчего у вас в Сибири так холодно?

- Богу так угодно! – отвечает возница.

……………………………………..

  «По Сибирскому тракту, от Тюмени до Томска, нет ни поселков, ни хуторов, а одни только большие села, отстоящие одно от другого на 20, 25 и даже на 40 верст. Усадеб по дороге не встречается, так как помещиков здесь нет; не увидите вы ни фабрик, ни мельниц, ни постоялых дворов…»

…………………………………..

  «Едем. Дождь не идет, а, как говорится, лупит во всю мочь…»

……………………………………

  «Сибирский тракт – самая большая и, кажется, самая безобразная дорога во всем свете. От Тюмени до Томска, благодаря не чиновникам, а природным условиям местности, она еще сносна; тут безлесная равнина;  утром шел дождь, а вечером уже высохло…»

…………………………………….

  «… Тяжело ехать, очень тяжело, но становятся еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа, есть почти единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью!»

……………………………………

  «Если пейзаж в дороге для вас не последнее дело, то, едучи из России в Сибирь, вы проскучаете от Урала вплоть до самого Енисея. Холодная равнина, кривые березки, лужицы, кое-где озера, снег в мае да пустынные, унылые берега притоков Оби – вот и всё, что удается памяти сохранить от первых двух тысяч верст».

………………………………………

  « – Вот и Каинск, –  сказал, оглядываясь ямщик, показывая Чехову на левый берег Оми. Тележка писателя, прогромыхав по деревянному настилу покосившегося моста, скатилась прямо в грязь и осела на одно колесо. – Что, уже начался город?– иронически спросил Чехов, спрыгивая с тележки. Он огляделся. Вокруг стояли серые, приземистые домишки, над которыми лишь кое-где возвышались двухэтажные кирпичные особняки, очевидно, купеческие жилища. Над магазинами безграмотные вывески: «Колбасы, пряники, сыромятина, обуха и пр.» По улицам, чавкая по грязи, идут редкие прохожие. Заметив нового человека многие из них остановились. – Боже мой, какая скука! – вздохнул Чехов и налег плечом на коляску, чтобы помочь ямщику вызволить ее из грязи».